ПЕТРОЗАВОДСКИДАГЫ ФИН КОНЦЛАГЕРЫ ТОТКЫНЫНЫҢ БАЛАЧАК ХАТИРӘЛӘРЕ

«МАМА СОШЛА С УМА»: ДОРОГА ЗА КОЛЮЧУЮ ПРОВОЛОКУ

Клавдия Нюппиева оказалась за колючей проволокой шестилетней девочкой. Её семья жила в деревне Рим в Заонежье. Отец работал бухгалтером, мать вела хозяйство, воспитывая шестерых дочерей. Младшая, Эльвира, родилась в сентябре 1941 года.

С приходом финских оккупантов семью, как и многих других русских, выгнали из родного дома и переселили в деревню Терехово. Несколько семей согнали в холодную, заброшенную избу без стёкол, запретив взять с собой хоть что-то. Дома остались все скудные запасы и корова.

Дети плакали от голода. Отчаявшаяся мать пешком прошла 25 километров, чтобы привести свою корову. Но кормить животное было нечем. Пришлось забить его. Утром, едва семья села за стол, где дымился чугунок с супом, в избу ворвались староста и финский солдат. Они забрали еду и арестовали мать.

Двухнедельное заключение в тюрьме, где над женщиной издевались и стреляли над головой, сломало её. У неё случился нервный срыв, началось тихое помешательство. Она перестала узнавать реальность, разговаривала с отсутствующим мужем, который с началом войны добровольцем ушёл в Пряжинский истребительный батальон и пропал без вести (позже стало известно, что он погиб. Было ему 39 лет).

К весне 1942 года дети были на грани гибели. Они пили берёзовый сок, выкапывали из-под снега мёрзлую капусту. Старшие сёстры ходили по соседям, умоляя о еде, но возвращались с пустыми руками. Отчаявшаяся мать обменяла швейную машинку на мешок якобы муки, оказавшийся отходами с песком («сметками»). Осознание обмана окончательно подорвало её здоровье, и вскоре её забрали в психиатрическую больницу.

В 1942 году детей погрузили на баржу и отправили в финский концлагерь в Петрозаводске. Позже туда привезли и мать, но её состояние ухудшилось, и её снова увезли в больницу, где она умерла в апреле 1945 года, не дожив до Победы.

«СКАЛЬП НА ПРОВОЛОКЕ»: БОРЬБА ЗА ВЫЖИВАНИЕ В АДУ

Жизнь в финском концлагере была адом. Семья Клавдии сначала ютилась в тёмной кладовке барака без окон. Позже им разрешили греться на кухне, где они пекли скудные лепёшки из муки, которую выдавали по деревянной ложке в день на человека.

Двенадцатилетняя сестра Антонина работала в мастерской, делая сувениры для финских солдат. За это ей иногда давали ложку подсолнечного масла — невероятная роскошь по лагерным меркам. Изредка выдавали куски сыра, гнилого внутри, или вонючую, испорченную колбасу, которая для изголодавшихся детей казалась праздником.

Старшую сестру, 14-летнюю Марию, как и других подростков, гоняли на каторжные работы: строить дороги и валить лес в невыносимых условиях.

Самый страшный эпизод для маленькой Клавдии едва не стоил ей жизни. Подходить к ограде из колючей проволоки запрещалось под страхом расстрела. Но отчаявшиеся дети по ночам пролезали наружу в поисках еды. Они вставали ногой на нижний ряд проволоки, приподнимали верхний и протискивались, оставляя на острых шипах клочья кожи и одежды. Клавдия вспоминает, как у одной девочки на проволоке осталась вся коса вместе с куском скальпа.

Узнав о гороховом поле, дети отправились туда. Возвращаясь с добычей, они снова пробирались под проволоку. Охранник на вышке открыл огонь. Пуля попала Клавдии в правое бедро, вырвав кусок мяса с кожей. Чудом ранение оказалось скользящим. Истекая кровью и терпя невыносимую боль, она доползла до барака.

Наказания за такие «выходы» были жестокими: лишение и без того мизерного пайка (смертный приговор), 25 ударов плетью, вымоченной в солёной воде (что часто приводило к смерти от заражения), или карцер.

Клавдия стала свидетельницей гибели людей. На её глазах финские солдаты застрелили двенадцатилетнего мальчика, когда дети в дни отступления оккупантов пытались найти еду на брошенных складах. Она видела, как женщину забивали плетью насмерть.

По данным расследований, в финских концлагерях Карелии содержалось около 25 тысяч человек, преимущественно русских. Экспертиза на кладбище в Песках после освобождения Петрозаводска выявила останки не менее 9 тысяч погибших — треть всех узников. Большинство умерли страшной голодной зимой 1941-1942 годов. Только в лагере №5 в Петрозаводске от тифа и голода за зиму погибла половина из 8 тысяч заключённых. Финские власти до сих пор признают лишь около 4 тысяч жертв.

«НЕ УДАРИЛА КОМЕНДАНТА»: ЦЕНА ВЫЖИВАНИЯ И ПАМЯТЬ

Спустя десятилетия Клавдия Нюппиева встретилась с Юханом Норте, бывшим комендантом нескольких финских концлагерей в Петрозаводске. Он приезжал изучать архивы. После войны его судили, но наказание было ничтожным — обвинили лишь в краже килограмма сахара из пайка узников, хотя сахара в лагере не видели вовсе.

На вопрос Клавдии, как он мог заставлять пятилетних детей босиком, по весеннему снегу, под конвоем идти к реке и сдирать кору для нужд финской армии (дубления кож), Норте отвечал, что просто «выполнял приказ главнокомандующего».

Он плакал, говорил о жалости, но ответственности не признал. Клавдия, несмотря на всю боль, не подняла на него руку, видя перед собой лишь дряхлого старика.

Она подтверждает страшную правду о систематических изнасилованиях женщин финской охраной. Жертвами становились все, кого выбирали солдаты, включая 15-летних девочек. Были случаи рождения детей в концлагере. Некоторые женщины, отчаявшись, шли на связь добровольно в обмен на еду.

Но главным убийцей был голод. Норма в ложку муки в день обрекала на медленную смерть. Дети, рискуя, подбегали к финским полевым кухням. Иногда повар сжалится, сунет в руку пригорелую корку. Чаще — отвешивал пинка.

Выжить в этом аду семье помогла только невероятная сплочённость и взаимовыручка. Дети поняли: шанс есть, только держась вместе. Четырнадцатилетнюю Марию гоняли на работы, двенадцатилетняя Антонина (Тося) фактически стала «мамой» для младших, включая Элечку. Помогали и другие узники, делясь крохами, если у кого-то было чуть больше. Конюх как-то принёс мёрзлой картошки — это спасло жизни.

Освобождение Петрозаводска Красной Армией в июне 1944 года принесло неописуемую радость. Дети ждали отца, всматривались в лица солдат на пристани и на улицах города. Но он не вернулся.

После освобождения семья столкнулась с новой бедой: их барак заняли вернувшиеся жильцы. Старшие сёстры уехали санитарками на войну с Японией. Младшие, включая Клавдию, попали в приёмник-распределитель и были разосланы по разным детским домам. Самую младшую, Элечку, потеряли навсегда — ей сменили имя и фамилию, все поиски оказались тщетны.

* * *
История Клавдии Нюппиевой — это история чудом выжившей девочки с той знаменитой фотографии. Её судьба и судьбы тысяч других узников финских концлагерей в Петрозаводске — страшное обвинение преступлениям оккупантов и напоминание о необходимости сохранять правду.

Она выжила, чтобы свидетельствовать, чтобы мир знал о геноциде, который нельзя забыть или переписать. Память о страданиях и мужестве узников финских концлагерей в Карелии остаётся важнейшей частью исторической правды.

dzen.ru/a/aFIEWEBB...